Из Александра Аронова:
Закончилась война. Мальчику из хорошей московской се-
мьи на день рождения подарили футбольный мяч. Это было
в январе, а в апреле мальчик разбил мячом окно дворницкой.
И сейчас, чавкая грязными сапогами, за ним бежит по буль-
вару дворник дядя Дюша.
— Что я здесь делаю и зачем мне надо было бить это
дурацкое стекло? — думает мальчик, — читал бы лучше в
папином кабинете «Трех товарищей»!..
...А в это время в Швейцарии, на берегу озера Лаго-Мад-
жоре, в открытом кафе маленького городка Локарно не-
жится на солнышке писатель Эрих Мария Ремарк. Он по-
куривает «житан» и совсем не смотрит на обнаженных
купальщиц. Он думает:
— Что делаю в этой курортной дыре я, единственный,
кто знает цену настоящей мужской дружбы? Впрочем, если
б я мог писать, как мой друг Хэм, я бы совсем иначе расска-
зал и о судьбах потерянного поколения...
...А в это время Эрнест Хемингуэй, прячась под навесом
из сахарного тростника от ненасытного кубинского солн-
ца, раскуривает очередную темнокожую сигару. И думает:
— Конечно, это я изобразил мужество и достоинство
человека, сочетая истинный трагизм с подлинной роман-
тикой. Но мои герои — какие-то слишком сильные, и я начи-
наю опасаться, что у них картонные чувства. Во всем мире
есть один человек, способный меня понять. Это какой-то
русский по фамилии Платонов, чью короткую новеллу мне
пересказали вчера... Да, нам было бы о чем поговорить, ока-
жись я сейчас в его холодной Москве...
...А в это время в Москве Андрей Платонов, чавкая са-
погами, бежит по Тверскому бульвару, прижимая к фартуку
грязный кожаный мяч. И думает: «Ну, паршивец, попадись!..»